Центр притяжения

Константин Зайцев,
помощник А. Н. Чилингарова, вице-президент Ассоциации полярников:

Артур Николаевич Чилингаров всегда ставил безопасность на первое место. И это его внимание и забота о людях стоят не меньше, чем все осуществленные им уникальные проекты. Самое главное, что ни в одной экспедиции Артура Николаевича мы никого не потеряли.

Август 1991 года, в Антарктиде — середина полярной ночи. Никто не летает. Со станции Молодежная пришло сообщение о том, что научно-экспедиционное судно «Михаил Сомов», которое должно было доставить на Родину полярников, зажато льдами. 12 августа по поручению Совета министров СССР для эвакуации участников 35-й и 36-й Советской антарктической экспедиций Чилингаров с командой вылетели из Москвы на самолете Ил-76. Перед вылетом из Кейптауна на станцию Молодежная 19 августа мы узнали о событиях в Москве, которые обернутся распадом СССР. 20 августа приземлились на станции Молодежная, где за сутки приняли на борт 197 человек и экспедиционный груз. Взлетная масса Ил-76 составила 185 т при разрешенной массе до 170 т в условиях заснеженного аэродрома. С большим трудом самолет взлетел и взял курс на Кейптаун. Спасательная экспедиция во главе с Героем Советского Союза Артуром Чилингаровым и экипаж Героя Советского Союза летчика-испытателя Станислава Близнюка успешно выполнили задание уже несуществующего правительства. Все благополучно вернулись домой.

В 2003 году в Центральной Арктике была открыта Первая российская дрейфующая станция «Северный полюс-32». Через год вал торосов высотой до 15–20 м полностью разрушил ее. Мы вылетели спецрейсом из Внуково в Лонгйир на Шпицбергене и оттуда на вертолетах Ми-8 и Ми-26. Норвежцы предупреждали, что топлива может не хватить, что дозаправиться тяжелому вертолету будет негде. Впереди на Ми-8 пошел Чилингаров, тяжелый Ми-26 следом за ним, чтобы выйти прямо на точку. Посадить его было нельзя, лед был настолько тонкий, что не выдержал бы тяжелый вертолет, поэтому мы зависли над самой льдиной, едва касаясь ее колесами, открыли грузовой люк, подтаскивая трактором, загрузили внутрь все, что осталось из оборудования, снаряжения, забрали людей и двух собак. Оба вертолета успешно приземлились в Лонгйире, а со Шпицбергена спасатели и спасенные вылетели самолетом домой, в Санкт-Петербург. С момента сообщения о разрушении СП-32 до приземления ребят в Питере прошло менее трех суток.

Еще один случай, который можно считать знаковым, это достижение Южного полюса Высокоширотной воздушной антарктической экспедицией на двух вертолетах Ми-8 авиации ФСБ России. В 2007 году стартовала глобальная научная программа в рамках IV Международного полярного года (МПГ). На борту находились спецпредставитель президента РФ по вопросам МПГ А. Н. Чилингаров, директор ФСБ Н. П. Патрушев и его заместитель В. Е. Проничев, президент Всемирной метеорологической организации А. И. Бедрицкий и др. Одна из задач была проверить на практике технологии и логистику оперативной доставки в Антарктиду вертолетной группы и оказания помощи полярникам при чрезвычайных ситуациях. За время IV МПГ в мире было проведено более двухсот экспедиций и экспериментов, но российский проект был, без сомнения, уникальным. Итоги ВВАЭ-2007 вошли в мировую практику авиационных операций в Антарктиде.

Бывает так, что мужество проявляется в способности принять трудное решение. В 2002 году пришлось оставить на Южном полюсе самолет Ан-3T. Это был модернизированный АН-2 с новым двигателем, который был спроектирован в петербургском КБ Климова. Строили этот самолет в Омске совместно Россия и Украина. Нам предстояло доказать надежность машины в условиях Антарктиды.

В декабре 2001 года мы загрузили экспедицию и Ан-3, отделив крылья, в Ил-76 и долетели с этим грузом до Чили, а оттуда на чилийскую антарктическую базу на леднике Патриот-Хиллз. Там за сутки собрали самолет и благополучно проделали почти 1300 км до Южного полюса. Об успешном достижении Южного полюса Чилингаров доложил президенту России, но при подготовке к вылету с Южного полюса отказал двигатель. Другие на его месте пытались бы сделать вид, что все в порядке, и вылететь, рискуя экипажем и пассажирами. То, как поступил Артур Николаевич, очень высоко характеризует человеческие качества. У него оказалось достаточно мужества и здравого смысла, чтобы сообщить Президенту России об отказе двигателя. В. В. Путин ему ответил, что главное не техника, а люди, раз все живы, задача всем возвратиться домой. Самолет оставили на Южном полюсе на американской станции Амундсен-Скотт,

За три года нахождения самолета на станции Амундсен-Скотт американцы неоднократно требовали нас забрать самолет или предлагали его утилизировать.

Был найден резервный двигатель, оценены последствия его зимовок на Южном полюсе, и в декабре 2004 года при поддержке Газпрома на самолете Ил-76 «ГазпромАвиа» мы доставили новый двигатель, ремонтную бригаду и экипаж АН-3 на станцию Мак-Мердо. Оттуда с помощью американцев на С-130 «Геркулес» доставили людей и оборудование на Южный полюс. После успешной замены двигателя и ремонта Ан-3 был готов вылетать на станцию Мак-Мердо. Тем не менее, перелету предшествовали долгие согласования. После окончания ремонта американцы, снимая с себя ответственность за результат перелета, потребовали подписать массу документов, подтверждающих что вся ответственность за полет ложится на российскую сторону, поскольку самолет ремонтировался не в заводских, а в полевых условиях.

Проверив самолет и понимая, что топлива хватит максимум на 1300 км при расстоянии перелета 1570 км, экипаж взял на борт дополнительную 200-литровую бочку, из которой можно было в полете перекачать в баки вручную топливо. Отключив отопление и лишнюю аппаратуру, экипаж вылетел на станцию Мак-Мердо. Шли на высоте 7000 м при температуре −70°С! Перелет занял несколько часов. Сожгли практически все топливо в баках, но бочкой так и не воспользовались и успешно приземлились рядом с Ил-76 «Газпромавиа». В январе 2005 года Воздушная антарктическая экспедиция благополучно возвратилась на Родину.

Сейчас самолет АН-3Т (бортовой номер 9801) стоит около проходной Омского завода «Полет».

Артур Николаевич многое делал для того, чтобы налаживать отношения между странами, доказывая, что Арктика выше политики, а взаимопомощь полярников выше идеологических различий. Эта его деятельность не менее важна, чем научные исследования, она поддерживала уважение к России в мире.

7 октября 1988 года охотник-эскимос обнаружил семью серых китов, запертых льдами в полынье в море Бофорта вблизи мыса Барроу на Аляске. Чтобы спасти животных, местные жители пропиливали полыньи во льду. Госдеп США обратился к советской стороне с просьбой помочь, поскольку ледокол «Адмирал Макаров» и дизель-электроход «Владимир Арсентьев»как раз направлялись к дрейфующей станции «Северный полюс-31» для плановых работ. Им нужно было лишь ненадолго отклониться от маршрута, чтобы пробить каналы в этой бухте. Решение принимал Артур Николаевич, причем решать требовалось срочно, не дожидаясь, чем закончатся обсуждения наверху.

И он принял его самостоятельно. Наши суда вызволили китов. Реакция и в Соединенных Штатах, и во всем мире была ошеломляющей. Я мог бы сравнить ее со стыковкой космических кораблей «Союз» и «Аполлон». Нам мешками приходили письма со всего света. Писали взрослые, дети и множество общественных организаций, выражавших признательность СССР и советским полярникам. Американский скульптор вырезал из массива огромного вяза трех взмывающих из воды китов. Эту скульптуру американцы подарили Советскому Союзу, и сегодня ее можно увидеть во Владивостоке. Как писали зарубежные издания, «киты заставили СССР и США забыть о холодной войне».

Светлана Сивкова,
президент Музея Мирового океана:

Артур Николаевич произвел на меня большое впечатление во время нашей первой встречи, сначала я его даже побаивалась, но потом между нами установились самые добрые отношения.

Впервые он побывал у нас в музее в 2010-х годах. Подводный аппарат «Мир-1» тогда еще стоял на открытой территории. Он осмотрел научно-исследовательское судно «Витязь», похвалил нашу работу и вдруг бросил фразу, которая меня очень огорчила: «Вы украли у нас идею Музея Мирового океана. Это была наша идея — Сенкевича и моя. Мы хотели создать такой музей, а теперь он здесь, у вас». Я ему говорю: «Артур Николаевич, ну что делать-то? Ученые захотели назвать музей так, потому что «Витязь» работал во всех океанах».

Я переживала, что у нас не сложатся отношения с этим великим человеком. В 2015 году завершилось строительство корпуса «Глубина», куда встал аппарат «Мир-1». На экскурсиях мы подробно рассказываем о его погружении на Северном полюсе. В ноябре 2018 года в Калининграде проходил Совет регионов Русского географического общества. К нам вновь, через довольно большой промежуток времени, приехал Артур Чилингаров. Вот тогда мы и показали ему новый корпус. И он сказал: «Ты знаешь, я был неправ. Я тогда говорил немного ревниво, а сейчас вижу, что вы все делаете правильно. Такой музей должен быть именно здесь, в Калининграде, где находится порт приписки судна «Академик Мстислав Келдыш», носителя подводных аппаратов «Мир». Теперь «Миры» тоже стоят здесь». От таких слов у нас как будто крылья выросли. Думаю, только большие люди могут вот так пересмотреть свое мнение и прямо сказать об этом.

Чилингаров предложил мне стать членом Морской коллегии при Правительстве Российской Федерации, что и произошло в 2019 году. Я не хотела, потому что в нее входят маститые люди, министры, адмиралы, ветераны. Артур Николаевич эти сомнения отмел. «Раз у вас есть ассоциация «Морское наследие России», то непременно надо войти в коллегию и рассматривать тему сохранения морской истории на высоком уровне», — настаивал он.

Кроме того, он сам стал членом попечительского совета Музея Мирового океана. И это дорогого стоило: Артур Николаевич мгновенно откликался на приглашения и помогал нам во всех вопросах, связанных с выставками и другими мероприятиями.

Каждый год, 31 марта, мы отмечаем день подъема флага на ледоколе «Красин». Чилингаров непременно приезжал к нам в гости, выступал, стоял на капитанском мостике, и было такое ощущение, что сейчас он позовет «Красин» в Арктику.

Мы были на связи, я всегда могла позвонить ему и попросить поучаствовать в мероприятиях или поддержать нас в министерстве культуры. И он всегда откликался, потому что понимал — мы делаем большое дело. И делаем его честно, искренне, с любовью. Было ощущение, что Чилингаров будет жить вечно, и дружить мы будем вечно. В закрытом чате Совета регионов РГО на аватарке — не красивый пейзаж, а фотография Артура Николаевича. Мы ее сохранили. Это мелочь, но она говорит о том, как к нему относились.

Алексей Логинов,
вице-президент Ассоциации полярников России:

Артур Николаевич был президентом нашей ассоциации, в последние годы я имел честь входить в состав ее совета и быть у него вице-президентом.

Познакомились мы в 1986 году на Комсомольско-молодежной дрейфующей станции «Северный полюс-28». Я там зимовал, а он прилетал к нам, проверял, как мы осваиваемся, давал ценные указания. Конечно, тогда между нами существовал огромный разрыв. Я был мальчишка, младший научный сотрудник Института Арктики и Антарктики. Он уже тогда был известный исследователь. Каждое его слово воспринималось как откровение.

Я проработал в институте еще почти десять лет. В 1990-е годы в нем резко сокращался штат, примерно с 3000 человек до 500. Законсервировали станции. Многие научные суда продали.

Я ушел оттуда, долгое время был далек от Арктики и встретился с Артуром Николаевичем только в 2009 году, когда состоялось погружение подводных аппаратов «Мир-1» и «Мир-2» на дно Байкала. Тогда я работал вице-президентом Сбербанка, и у нас проходило совещание в Иркутске. При нашей неожиданной встрече он меня, конечно, не узнал, но я как-то разговорился с ним, он проникся ко мне симпатией и с тех пор называл меня «Леха, мой макаровский кореш», потому что мы оба учились в Ленинградском высшем инженерно-морском училище имени адмирала Макарова на одном факультете, только с разницей почти в 20 лет…

Потом, когда формировался новый совет Ассоциации полярников, он пригласил меня туда, и я почтительно принял приглашение.

Многие годы, когда я работал в сфере финансового менеджмента, во мне жила мечта о море. Мне очень хотелось устроить кругосветную экспедицию в память о наших великих первооткрывателях Беллинсгаузене и Лазареве, которые два века назад покоряли океаны на парусных судах.

Идеей экспедиции «Маршрутом великих российских путешественников прошлого» я поделился с Артуром Николаевичем в 2017 году. Он сказал, что сам он, конечно, не «парусник» и не очень в этом разбирается, но проект одобрил и очень помог с организацией. В Антарктиду нужны спецразрешения, которые очень трудно получить с частной лодкой. То же самое для прохода Северным морским путем. Больше того, у нас были очень сложные переговоры при возвращении через погранзону в Тихом океане! За время нашего трехлетнего отсутствия вышло много новых регламентов, и мы их невольно нарушали. Если бы не поддержка Артура Николаевича, экспедиция не смогла бы завершиться успехом. Но, к счастью, все удалось. Мы, можно сказать, гордо пронесли и флаг России, и Ассоциации полярников, и Русского географического общества через все страны и континенты, через ковид.

Так Артур Николаевич и прошел через мою жизнь, от мальчишки, выпускника Макаровки, каким я был когда-то, до нынешнего опытного морского капитана и организатора экспедиции. И всю жизнь для меня оставался примером этот человек, которого я считаю своим учителем.

Сергей Фокин,
исполнительный директор Центра подводных исследований Русского географического общества:

Артур Николаевич был решительным человеком, между словом и делом у него, как правило, проходил минимум времени. Это касалось и бытовых вопросов, и сложных проектов. Создание Центра подводных исследований РГО при его участии заняло всего один год. Перед этим он сам съездил в экспедиции с нашими специалистами, оценил перспективы, придумал стратегию и вышел с ней на самый высокий уровень. Вот почему мы считаем Артура Чилингарова нашим отцом-основателем. Он был чужд суетливости, беготни и бесконечных переговоров. Просто на одной его воле начинали крутиться огромные механизмы, приходили в движение целые ведомства и получался желаемый результат.

Несмотря на весь свой стаж и опыт, он никогда не лез с непрошеными советами, что для важного начальника является редкостью. В экспедиции он просто наблюдал за происходящим. Если к нему обращались за помощью, он ее немедленно оказывал. Но если люди с толком занимались своим делом, он не вмешивался. Никогда не вел себя как навязчивый турист: «Покажите мне то, проведите туда, возьмите меня в следующее погружение»…

В общении он был приветливым, но никогда не снисходил до панибратства. Мог сказать меткую фразу, привести яркий пример, дать совет, и они всегда были к месту. Он всегда находился в центре внимания, и у тех, кто с ним работал, найдется много благодарных воспоминаний, связанных с Артуром Николаевичем.